Премьера: 24.11.2001 г. Режиссер: Кама Гинкас, художник: Сергей Бархин, композитор: Леонид Десятников, костюмы: Татьяна Бархина, художник по свету: Глеб Фильштинский Актеры: Игорь Гордин, Юлия Свежакова, Илона Борисова, Александр Тараньжин, Алексей Дубровский, Михаил Парыгин Фото и сведения о спектакле с официального сайта театра: www.moscowtyz.ru

Лауреат премии «Золотая маска» (2003) в номинациях:«Лучший спектакль малой формы» и «Лучшая режиссура»
Игорь Гордин и Юлия Свежакова лауреаты премии "Чайка" (2002)

"Такое на спектаклях Гинкаса случается часто: актеры разламывают пресловутую четвертую сцену, режиссер дразнит зрителя, показывая, как и из чего сделан спектакль, а от этого лишь сильнее втягиваешься в происходящее". Артур Соломонов, Газета, 26.11.2001

""Дама с собачкой" выстроена как архитектурная система противовесов (недаром Кама Гинкас собирался стать архитектором). На одной чаше весов - тончайшая психологическая игра: безнадежная история двух полюбивших людей, чьи пути по инерции уже сложившейся жизни должны рано или поздно разойтись. На другой - деловитая клоунада персонажей, обозначенных как "господа курортные" (Алексей Дубровский и Александр Тараньжин). Они врываются в основную историю, как непрошеные ряженые, по-свойски в ней хозяйничают, тянут одеяло на себя, подслушивают, влезают в диалоги и чуть ли не в мысли, всячески потешаясь над нелепостью "курортного романа"". Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 27.11.2001

"В "Даме с собачкой" человеческое счастье оказывается совершенно реальным. Не то, чтобы оно запросто далось в руки стареющему доктору Гурову и его любовнице, Анне Сергеевне из города С. (Самара? Сызрань? Саранск?), но оно, во всяком случае, существует на самом деле. Оно бывает, оно случается с некоторыми людьми, и придет оно не через двести-триста лет, а может нагрянуть в любой год, в любой день". Александр Соколянский, Время МН, 27.11.2001

"Гинкас следует букве чеховской повести - и вместе с тем обходится с ней так, что в начале спектакля это ошеломляет. Бедная Анна Сергеевна (Юлия Свежакова) у него превратилась в пошлую, одетую в дурацкий купальный костюмчик, прыгающую по сцене с тазиком курортницу. Кама Гинкас безжалостен к бедной женщине: Анна Сергеевна вовсю кокетничает с Гуровым и курортными господами, лежа на животике, поднимает ножку, призывно шевелит пальчиками - картинка невыносимо пошла, ортодоксального чеховеда во время этой сцены может хватить удар". Алексей Филиппов, Известия, 27.11.2001

"Среди чеховских героинь часто встречаются молодые женщины, которые любят подойти к буфету и украдкой, не закусывая, опрокинуть рюмку водки. Писатель им явно симпатизирует. Спектакль Гинкаса - словно такой глоток: обжигающе горький, согревающий до озноба и веселящий тоску". Мария Седых, Общая газета, 29.11.2001

"Чехов, нет сомнений, смотрел на жизнь с печалью обреченного болезнью человека, но все же не так категорично. У него, например, можно прочитать, что Гуров и Анна Сергеевна становились друг для друга и горем, и радостью. В спектакле ни Гуров (Игорь Гордин), ни Анна Сергеевна (Юлия Свежакова) радости не испытывают, зато горе льется из них ручьем, безжалостно и, увы, монотонно заливая сцену и зал. Встретились случайно, сблизились некрасиво (сцену грехопадения на берегу моря Гинкас показал, может, и образно, но очень непривлекательно), а расставались с таким надрывом, что было неясно - куда, к какой высоте трагического устремятся потом измученные артисты. У Чехова, между прочим, простились они легко, тогда еще не понимая силу своей привязанности друг к другу. Ну да ладно, не о Чехове речь". Антонина Кузнецова, Итоги, 04.12.2001

"Спектакль Гинкаса, шокирующий вначале парадоксально нечеховским ходом, не рассказывает в итоге о том, как любовь пробилась сквозь пошлость. Он - об ужасе любви. Жизнь без любви легка и безопасна, любовь - смертельна, она наряжает человека в прекрасный траур невозможности жить: и без нее, и с нею. Гуров и Анна Сергеевна сидят в финале, словно на собственных похоронах, не потому, что напоминают себе перелетных птиц и трагически не могут быть вместе (далее - по тексту), а потому, что не знают, что делать с собою, со своей любовью, как пережить (просто - пе-ре -жить) ее. Многие ведь не знают - поэтому прячутся, сбегают, ныряют в житейский штиль, надевают полосатые купальники пошлых униформистов жизни и до гроба цитируют Чехова…". Марина Дмитревская, Петербургский театральный журнал, 01.10.2002