Премьера: 12.06.2009 г. Режиссер: Марк Захаров, художник-постановщик: Алексей Кондратьев, композитор: Сергей Рудницкий Актеры: Александра Захарова, Анастасия Марчук, Олеся Железняк, Наталья Омельченко, Александр Збруев, Антон Шагин, Дмитрий Гизбрехт, Сергей Степанченко, Игорь Фокин, Максим Амельченко, Павел Капитонов, Александра Виноградова, Мария Машкова, Светлана Илюхина, Анжелика Кошевая, Леонид Броневой, Юрий Колычев, Дмитрий Грошев, Семен Шкаликов Сведения о спектакле с официального сайта театра: www.lenkom.ru

"Спектакль Захарова развивается стремительно. И так же стремительно заканчивается. С антрактом - час пятьдесят пять минут. А у Чехова, как известно, четыре акта. Но Марк Анатольевич успел предупредить, что позволил себе некоторую вольность с каноническим текстом. В результате, например, Фирс в исполнении Броневого по нескольку раз, как это свойственно старым людям, повторяет одни и те же слова про вишню, которую в прежние годы и мариновали, и даже мочили, а Гаев - ни разу не говорит про свои леденцы. Хотя в других спектаклях, случалось, на этих самых леденцах строилась вся эта роль: так, за леденцами, незаметно прошла жизнь...". Григорий Заславский, НГ, 28.09.2009

"Артисты старой ленкомовской гвардии все же держат класс, пытаясь внутри общего безумия слепить внятный и последовательный характер. Александр Збруев, унаследовавший роль Гаева от Олега Янковского, играет никчемную и высокомерную балаболку с претензией на передовые взгляды и ритуально вздыхает о том, сколько ему пришлось за них натерпеться. Восьмидесятилетний Леонид Броневой, как всегда, ироничен и невозмутим в роли Фирса и вовсе не кажется едва дышащим добряком. Он, конечно, несет ахинею, но смотрит зорко и в ответ на вопрос Раневской, куда пойдет, когда продадут имение, бодро рапортует «Куда прикажете» и даже выделывает к восторгу зала несколько коленец трепака. Но спектакля, который рассыпается с первых минут так же, как сыплются стены дома в финале, это не спасает". Дина Годер, Время новостей, 25.09.2009

"Порой кажется, что цену театральной суете знает теперь и сам Марк Захаров. Все что мог он, видимо, уже поведал. Повторяться не хочется. А ставить спектакли велят долг и должность. Так пусть уж лучше так - бесхитростно. Пусть лучше свежая клюква да клубничка, чем тухлые сентенции: "Вся Россия - наш сад". На эту некогда актуальную тему худруку "Ленкома" сказать уже явно нечего". Марина Давыдова, Известия, 29.09.2009

"«Непонятно», «невнятно» - эпитеты, которые, кажется, никогда раньше не встречались в разговоре о постановках Марка Захарова. Ясная определенность предмета, точность высказывания (иногда слишком спрямленного) были отличительными свойствами его режиссуры, выгодно отличавшими оригинал от эпигонов ленкомовского стиля. «Вишневый сад» поставлен усталой рукой, и Марк Захаров вдруг оказывается на уровне сегодняшних модных режиссеров, верящих, что два-три придуманных трескучих трюка и есть достаточное оправдание для любых игр с автором". Ольга Егошина, Новые известия, 28.09.2009

"Захаров почти не жалеет о саде: его давно уже на его глазах вырубили до последнего деревца. Но надо жить, как сказано в другой чеховской пьесе. И единственное, что он может разрушению и потерям противопоставить,— это энергия своего театра, своего мастерства, которой наполнена его очень личная версия "Вишневого сада"". Нина Агишева, Огонек, 28.09.2009

"Марк Захаров, судя по его интервью, хотел поставить "Вишневый сад" в строгом соответствии с жанром, обозначенным автором - как комедию. Но получился комикс, отягощенный публицистикой. Не случайно так акцентированы в спектакле слова Раневской о любви к родине, о том, что в ее доме (читай, в России) ничего не изменилось. Не случайно ближе к финалу Лопахин спросит у Вари: "В этом доме жизнь кончилась?", и она ответит: "Все у нас здесь (читай, в России) кончилось, и навсегда"". Марина Тимашева, Радио "Свобода", 24.09.2009

"В каком-то смысле Захаров обкрадывает самого себя, артистов и публику. Прихотливая чеховская игра - заставить зрителя разглядеть, расслышать эту любовь, а актера - сыграть так, чтобы текст шел про продажу имения, а подтекст - про любовь, ломается. Остается умно и остроумно интерпретированный смысл. Как если бы содержание пьесы вам пересказал дипломированный филолог. Вроде бы забавно, но у Чехова куда лучше". Алла Шендерова, INFOX.ru, 25.09.2009